Минуло почти полвека, а воспоминания о временах хрущёвской оттепели у тех, кому тогда было чуть больше двадцати, и поныне вызывают тёплые и даже радостные чувства. Общая атмосфера ожидания перемен к лучшему царила и среди молодёжи «Электрозавода», куда я был направлен по распределению после окончания техникума. Бурлила и спортивная жизнь. По завершению профессиональной футбольной карьеры в команде мастеров «Торпедо» я продолжал утюжить футбольное поле на месте «пятёрки» в составе сборной завода, но всё чаще прислушивался к рассказам друзей о делах туристской секции, организованной недавно и прочно закрепившейся в авангарде физкультурного движения заводчан.

Моё увлечение туризмом незаметно переросло в потребность, а затем и в определённый образ жизни. Многообразие спортивно-туристской деятельности явилось своеобразной отдушиной в рутинно-будничном алгоритме жизни «работа — дом — работа». Когда поступило предложение от турсекции возглавить команду для участия в ночных соревнованиях по ориентированию на местности, я воспринял его и с радостью, и тревогой одновременно. Дело-то ведь новое и неизвестное. И вот...

Поздним вечером 18 марта 1959 года головные вагоны двух электричек, отправляющихся с Ярославского вокзала, были заполнены одетыми в штормовки и лыжные костюмы туристами. Туристы — народ шумный и жизнерадостный, им везде сопутствуют шутки, песни и весёлый смех. Но в этот раз в вагонах чувствовались сдержанность и деловитая озабоченность. Так, вероятно, люди собираются на выполнение важного задания. Вновь проверялись фонари, подгонялось снаряжение, с особой тщательностью укладывались рюкзаки. Одни в поте лица натирали лыжи, другие внимали советам бывалых туристов, пытаясь вот так, вдруг, овладеть навыками пользования компасом. Более ста команд спортивных коллективов Москвы ехали в неизвестность оспаривать первенство города по ориентированию на местности. Каждый коллектив был представлен четвёрками мужчин и женщин, имеющих туристскую квалификацию не ниже третьего спортивного разряда, и смешанной командой из шести значкистов «Турист СССР». На мою долю выпала честь руководить значкистами Электрозавода, среди которых были две девушки. За несколько минут до остановки поезда нам вручили карты и объявили, что моментом старта считается время прибытия на станцию. По условиям соревнований значкистам, с рюкзаками весом не менее десяти — килограммов, предстояло преодолеть — дистанцию — протяжённостью приблизительно в двадцать километров, отыскать два контрольных пункта и не позднее полудня следующего дня финишировать в деревне Жучки. Для разрядников условия были, конечно, ещё сложнее.

Распрощавшись с разрядниками (они стартовали от платформы «55 км» и станции Хотьково), под бодрые напутствия друзей выходим в Абрамцеве. На обороте выкопировки с топографической карты-полукилометровки указаны расстояния до контрольных пунктов и азимуты. Отложив в заданном направлении девять километров, угодили в сгусток горизонталей — глубокий овраг. В нём находился первый контрольный пункт. Второй — в шести километрах от первого — находился у выхода просёлочной дороги на огромную поляну.

Если цель соревнований — отыскать два контрольных пункта и появиться на финише как можно скорее — была предельно ясна, то методы её достижения в ночном зимнем лесу — совершенно неведомы. Полагаясь лишь на физическую подготовленность, туристскую смекалку и страстное желание победить, сочли, что этого вполне достаточно для успешного выступления. О, наивность! Решаем двигаться обычным туристским строем-цепочкой. Темп — по слабейшему. Команды соперников тоже не спешат выйти на маршрут, и, собравшись кучками, освещая фонариками карты, тщательно наносят на них предполагаемые точки расположения контрольных пунктов, обсуждают варианты движения.

Мы построились, проверили — в который раз — снаряжение. Всматриваясь в чёрное, усыпанное звёздами небо, без труда нашли вначале Большую Медведицу, двойной Мицар, а затем и сверкающий глаз Полярной звезды. Как оказалось впоследствии, сделали это не напрасно. Уже истекал первый час ночи нового дня, когда мы шагнули в темноту. Смёрзшиеся снежные заструги, обвислые ветви кустарника и непроглядная тьма с первых шагов доставляли нам массу хлопот. Начальные сотни метров наша цепочка из шести человек, буквально на ощупь, продиралась сквозь ночной лес. Ворчали про себя, пытаясь не выдать вслух неудовольствия, втягивались в ритм неведомой спортивной борьбы.

Беда настигла нас в конце первого километра пути, когда вышли к речке Воре. Коварную речку, шириной с десяток метров, с предельной осторожностью первым перешёл самый «изящный» из участников — руководитель. Убедившись, что лёд достаточно крепок, остальные также переправляются по одному. Предпоследней на лёд вступила Галя. Её крохотная фигурка робко передвигалась по уже накатанному следу, как вдруг хруст ломающегося льда возвестил о катастрофе. Она, видимо, испугалась, заторопилась, судорожными движениями разбивала полынью всё больше, и спустя мгновенье Галя, девушка-воробушек, ушла в «зеленоватые струи, вглубь Вори тихой и неясной». Последствия могли стать трагическими, если бы не ловкость и смекалка нашего замыкающего. Каким уж образом высвободил он её из ледяной купели, представить сложно, но уже через несколько минут мы утешали на берегу Галю, мокрую, продрогшую, потрясённую неприятным событием. К счастью, ботинки, укрытые бахилами, оказались почти сухими, всё остальное на Гале было мокрым. Далыше последовала ночная сцена с переодеванием, которую, деликатности ради, мужчины решили не наблюдать, скрывшись в темноте. Дождавшись переодетую во всё сухое, отошедшую от нервного потрясения Галю, продолжили путь к первому контрольному пункту.

Досадное приключение подхлестнуло нас, мы увеличили темп, навёрстывая потерянное время, но незнакомая местность и темнота заставляют всё чаще прибегать к помощи компаса и карты. Тут-то и вспомнили о Полярной звезде. Убедились, что на дальних подступах к пункту можно с достаточной точностью определять направление с помощью «астрономического» метода. Так мы и делали, сэкономив массу времени. Опушкой леса обходим деревню Уголки и, выйдя на просеку, движемся по найденной лыжне, пересская множество оврагов. Но до «нашего» оврага ещё далеко — километра три. Вот повернули на чуть приметную тропинку, минуем болото и выходим к началу узкой промоийны, круто падающей в основное русло громадного оврага. Всё идёт хорошо, но отыскать цель оказалось делом нелёгким. Около часа мы утюжили долину оврага, заваленную буреломом, в поисках злополучного контрольного пункта. И только миновав очередной изгиб оврага, почувствовали хорошо знакомый запах туристского костра. По «запаху» находим палатку, рядом с которой подвешено красно-белое обозначение контрольного пункта.

Радость от первой удачи трудно передать. На обороте карты получаем заветную отметку контролёра. Отхлебнув из кружек тёплого чая, любезно предложенного нам контролёрами, окрылённые успехом, мчим ко второму пункту. Часы показывали начало шестого, когда, преодолев крутой склон оврага, в котором находился первый пункт, мы остановились для определения дальнейшей стратегии.

Крепко морозило. Московским туристам знакомы эти мартовские перепады в погоде, когда дневная капель сменяется вечерними заморозками, а к утру — стужей до двадцати градусов. В эту ночь было что-то похожее. Чёрное, в звёздном крошеве небо на востоке светлело, лыжи отлично скользили по лыжням, которые в предрассветной хмари стали встречаться всё чаще. Но стать удачным нашему дебюту на трассах ориентирования было не суждено. Второй контрольный пункт мы не отыскали. Бодро пройдя около двух километров, заметили, что два участника окончательно выбились из сил. Как ни велико было желание успешно закончить дистанцию, обстоятельства подсказывали другое, подленькое решение идти к финишу. Скрепя сердце, принимаем его, находим отличную лыжню, и спустя час вдали уже сверкают огоньки деревни Жучки, где находится финиш.

Отыскав избу, где нас ожидала обслуживающая группа, выяснили, что никто не обморозился, но вымотались все основательно. Да и не мудрено. С листа преодолеть в морозную ночь около двадцати километров по сильно пересечённой местности, да ещё с приключениями, согласитесь, не просто. За отличным завтраком с душистым кофе завязалась оживлённая беседа. Участники наперебой рассказывали о приключениях. О долгих поисках контрольного пункта, но вскоре, сломленные усталостью, заснули.

Я направился к финишу. Оказалось, что неудачников вроде нас довольно много, а успешно закончивших дистанцию — всего две команды. У финишного створа царила обычная судейская суета. К девяти часам большинство команд закончили соревнования и судьи хлопотали над обработкой материалов. В ожидании товарищей я бесцельно сновал возле судейских столиков и, видимо благодаря этому, привлёк внимание руководителя спортивных арбитров. «Молодой человек, - услышал я грубоватый женский голос, - нет ли у вас желания помочь финишной бригаде?», — вопрос адресован был явно мне. Обращалась женщина в лохматой меховой ушанке, в штормовке, перетянутой широким армейским ремнём, в очках, сидящих на крупном ястребином носу. Ирина Ивановна Вайнштейн, а это была она, - фигура в московском туризме широко известная уже в те годы, объяснила, что к чему. Я пролепетал что-то в ответ, сослался на отсутствие опыта, но ... согласился и приступил к исполнению обязанностей секретаря финиша.

Вскоре финишировали и наши разрядники, а в двенадцать часов соревнования были объявлены закрытыми — истекло контрольное время. В избе, где собрались электрозаводцы, все возбуждённо делились впечатлениями, каждый старался выделить что-то своё, разбирались ошибки и тактические промахи. Казалось, обсуждению первого старта не будет конца. Так познакомились мы с туристскими соревнованиями. Познакомились и ...полюбили.

Неудача на лыжне сильно огорчала, но в целом первое знакомство для многих из нас оказалось полезным, а для меня, как показали последующие годы, долгим и прочным. В этих соревнованиях, несмотря на массу несовершенств‚ присутствовали сугубо спортивные компоненты: физические нагрузки, возможность применения различных тактических и технических приёмов, состязательность. Окутанные непередаваемой атмосферой романтики поиска в ночном лесу, они напомнили мне о давних занятиях гимнастикой в Московском Городском Доме пионеров, куда я пришёл десятилетним мальчиком в далёком 1942 году, а также о футбольном прошлом в составе команды мастеров столичного «Торпедо» в начале пятидесятых годов. Благодаря этим юношеским увлечениям мне были знакомы и жёсткий ритм тренировочного процесса, и роль тренера в нём, и вкус спортивной борьбы. И вот теперь, после длительного перерыва, «ориентирование на местности» как бы приглашало в, казалось бы, забытый мною мир спорта. Приглашение было принято безоговорочно.

Здесь можно бы и точку поставить, только, говорю без всякого лукавства, та мартовская ночь не «отпускает» и поныне. Все нюансы того ночного действа и сейчас, много лет спустя, предстают отчётливо, словно это было вчера, особенно с таким трудом «взятый» первый контрольный пункт, открывший счёт множеству других на таинственных тропах сказочно удивительного спортивного ориентирования.

Я благодарен судьбе за то, что познакомился с «лесным спортом» и в его становлении и развитии принял посильное участие.

А рассказывать о нём можно много-много интересного. Право, он этого заслуживает.