Мы надеемся, что спортивная общественность расценит данную публикацию как справедливую дань благодарности и признательности туристскому движению за столь щедрый подарок — спортивное ориентирование.

Спортивным туризмом я занимаюсь более 50 лет, о чем есть документальное подтверждение – удостоверение на значок «Турист СССР» выданное 20 августа 1953 года. И дело не в этом документе, вся жизнь моя была связана с походами и соревнованиями. Книги о путешествиях, утренние пробежки – чтобы быть в форме, работа в маршрутно- квалификационных комиссиях - чтобы набираться опыта и Т.д. Туризмом в 50-х годах прошлого века были охвачены все московские ВУЗы. Кто не ходил в походы – тот ездил на экскурсии, благо в те времена профсоюзы не скупились и трудящиеся летали и ездили на выходные по всем республикам.

Туризм - кипел, жил, и немудрено, что из спортивного туризма выросли другие виды спорта – спортивное ориентирование и соревнования по технике туризма. И, конечно, росту ориентирования помогали опытные туристы, которые видели в них повышение мастерства, техники и тактики. Выходные и праздники уходили на подготовку трасс и проведение соревнований, но главное – поход – всегда были целью следующего похода после пройденного. Я с детства катался на лыжах, и лыжный туризм естественно стал для меня любимым. И сейчас, выходя на снежные просторы, я млею от чистоты пространства и от морозного воздуха, в ожидании костра и первого – холодного прикосновения спального мешка. Какой поход был лучше, где было интереснее?? Не знаю, но по эмоциональному восприятию это экспедиция в Путораны 1961 года и путешествия по арктическим островам.

Никогда не забуду, как в Норильске нас останавливали прохожие и спрашивали: «Вы серьезно идете в горы?? Туда даже охотники боятся ходить».

Да, в горах Путорана было много неизвестного и первым источником информации была книга геолога С.В. Воскресенского «В горах Путорана».

Два года инициативная группа в составе Б. Огородникова, М. Корноуховой и А. Маклецова искала карты и собирала сведения о рельефе, погоде, транспортных возможностях и др. Все сведения были поверхностными, помню, летчики в аэропорту Валек (Норильск) сказали, что солнце в аэропорту совершенно не гарантирует хорошую погоду в горах, и летают они в ту сторону на глазок.

Нам повезло с погодой и 17 апреля мы оказались на озере Собачьем. Сверху через иллюминаторы мы смотрели на плоские (столовые) вершины гор, озера, узкие каньоны и убедились, что нас ждет не легкое путешествие.

Забрав рыбу, летчики улетели, а мы (две группы, всего 12 человек) остались в необыкновенной тишине и чистоте. Хозяин избушки смотрел на нас – москвичей, как на инопланетян, для него Норильск был далеко, а Москва просто Большая земля. Потом, когда на столе появилась строганина из ряпушки и бутылка спирта, он удивлялся и спрашивал: «Сколько вам платят за такие поездки??» Он ничего не знал о горах, окружающих озеро, он только ловит рыбу для города.

На второй день мы вошли в горы по ущелью р. Хихикаль. С каждым километром ущелье все уже и уже. Горы словно разрублены гигантским мечом, ущелье похоже на коридор, где небо и снежные карнизы были ему потолком, а «пол» украсила дорожка из лиственниц и кустарника. Прошли немного и нас остановил 30-метровый ледопад, под ним шумела вода, по берегам его окружали деревца. Было красиво, но надо было идти дальше и вверх. Первым пошел Борис, рубил ступеньки и вышел к валунам, бросил веревку и далее дело было привычное.

На следующий день прошли еще пару невысоких ледопадов. На расстоянии 4 километров мы должны были подняться на высоту 500 метров и поняли ‚ что впереди нас ждут более высокие ступени.

Ледопады были технической сложностью. На каждом шагу над нами висели снежные карнизы, лавинные выносы загромождали ущелье и предупреждали: «Внимание – лавины!!» Шли молча, с интервалом, с цветными хвостами лавинных шнуров. На каждом шагу, за любым поворотом ждали чего-то нового, трудного, требующего внимания и взаимопомощи. И вот оно пришло или мы к нему пришли. Ледопад, перед которым предыдущие были пигмеями. Высота 50-60 метров, окружающие скалы загораживали его от света и придавали льду серый оттенок. Под громадной сосулькой бурлила полынья с маленькими ледяными закраинами, по ним можно было подойти к ледопаду только для эффектного фото. Что делать?? Б. Огородников и А. Маклецов имели опыт прохождения наледей и ледопадов на Кольском и Урале, но не таких высоких, не таких зажатых, не таких опасных возможными лавинами. Справа – двухсотметровая стена, рассеченная трехметровыми кулуарами, дно заснежено с темными пятнами камней. Тронь один и лавина из снега и камней помчится вниз, увлекая все и вся... Левый склон – крутой заснеженный, идти кажется можно, но пешком. Вперед!! Лыжи под ремни рюкзака, рюкзак на плечи, палки в руки и штурм начался. На плотном снегу не остается следов и, чтобы сделать надежную ступеньку, приходится 2-3 раза ударить носком ботинка. Через некоторое время первый ложится на снег и остальные обходят его. Подходим к скале, у основания которой еле-еле могут уместиться два человека. Склон становится круче и с рюкзаком идти нельзя, малейшее отклонение назад и рюкзак потянет вниз – 150-200 метров по вертикали. Рюкзаки заталкиваем в щель и Саша начинает подъем. Самым критичным было вытаскивание палок из твердого снега, здесь как бы отталкиваешься от горы, чуть не рассчитал и повиснешь на веревке. Выше наст стал каменным, ступеньку сначала готовил палкой и затем добивал ногой. От такой работы бахилы превратились в тряпки и снег попадает в ботинки. Еще десяток метров и я наверху. Снимаю пропотевшую штормовку, закрепляю веревку и жду товарищей. На последнем издыхании приползает Юрий Хорунжий, за ним Борис, следующий Игорь Архипов и последним – Василий Волконский, он привязывал рюкзаки и лыжи, а мы тащили наверх. За семь рабочих часов мы поднялись на 600 метров и прошли (по горизонтали) 4 км.

Перед нами плато Путорана – застывшее белое море, волны которого вздыбились на многие километры, волны рассекаются черными носами каменных глыб – кораблей. Здесь берет начало река Гулями-Икон, с которой мы должны перевалить к реке Моя-Ачин и по ней вниз к озеру Кутарамакан. Но мы предполагаем, а природа располагает. Уже на подъеме мы уловили смену погоды, подул сильный встречный ветер, а с перевала уже невозможно было рассмотреть дальнейшего пути. Наступил момент, что мы оказались словно в молоке. Снег большими хлопьями несся навстречу, залепляя очки и тая на лице, три часа без отдыха, вплотную друг к другу, отставшего на 15-20 метров уже не было видно, ориентировались только по компасу. При такой видимости можно было упасть со сбросов, указанных на карте. Решили становиться и переждать непогоду.

Сложив рюкзаки и лыжи в кучу, приступили к постройке стен от ветра. Лопатами сняли рыхлый снег, пилой пилили наст на кирпичи 40 на 30 см. Построив стенку с ветреной стороны, мы спрятались за ней и получили удовлетворения от своего труда. В двух метрах от нас ветер, а здесь легкие пушинки порхают, словно бабочки. Построили боковые стенки, поставили палатку и залегли с 21 по 24 апреля. Температура была около нуля градусов и выше, что подтверждал метеоролог Огородников. Он же подтверждал нулевую видимость, ураганный ветер и то, что палатка утопает в снегу все больше и больше. К вечеру 23 апреля ветер стал утихать, уже были видны дальние скалы. Был объявлен общий сон и ранний- ранний подъем.

Высовывать нос из мешка не хотелось, было прохладно, и не удивительно, после нулевой отметки вчера днем сегодня в 4 часа утра градусник показывал минус 37. Вышли через 3 с лишним часа, больше всего времени отняла упаковка палатки. Смерзшаяся она стояла без всяких колышков, с большим трудом ее сложили, чтобы можно было нести.

Впереди было не менее 50 километров, которые нужно было пройти за сутки, иначе конец всей экспедиции. По плану при такой ситуации группа М. Корноуховой возвращается на озеро Собачье, связывается со спасателями и т.д. Отдохнувшие, подгоняемые морозом, первый привал и завтрак мы сделали около 12 часов. На камнях разложили палатку и спальные мешки, на кухонном агрегате Василий приготовил завтрак. Через час снова вперед. Перевал - и перед нами каньон реки Моя-Ачин. Здесь собрались все образующие ее речушки и ручьи, отсюда она покатилась вниз. Ширина ущелья была 5-6 метров, а высота росла с каждым шагом. Через час вышли к 10-метровой ледяной ступени, прошли ее, и вниз, между снежными завалами и громадными валунами. Опять ледопад, обошли его пешком, через 300 метров следующая ступень и так много-много раз. Ущелье стало шире, кажется, закончились ледовые ступени, но начались наледи, завалы из валежника, высокий кустарник и все это покрытое темным покровом ночи. В половине второго ночи мы пили крепкий чай. Несмотря на усталость, не было сонных глаз. У огня костра, которого мы не видели неделю, все как бы оттаяли, освобождаясь от каменных и ледяных оков. Еще 10 километров и мы вышли к северной оконечности озера Кутарамакан. Уже стало светать, солнце окрасило вершины гор, и на нашем пути посередине залива торчала палка. Это был знак Майи, значит, нас еще ждут. Так и было, для палаток был приготовлен лапник, наколоты дрова для печки, и даже каша. Встречу невозможно описать.

Путь от Кутарамакана до озера Собачье был технически проще и нас «тормозила» неповторимая красота – за каждым поворотом и перевалом. У нас на пятерых было 4 фотоаппарата и каждый видел свою красоту, каждый останавливался для кадра. Озеро Кутарамакан называют жемчужиной Путоран, которую можно оценить только посмотрев и примерив на себя. Горы, увенчанные черной короной скал, поднимаются прямо от озера. Неширокая прибрежная полоса заросла темным лесом, рассекаемая белыми штрихами кулуаров.

До озера Собачье, где заканчивался первый этап похода, нам надо было пройти чуть более 50 километров и пересечь два невысоких хребта, первый между озерами Кутарамакан и Кета и второй озеро Кета – озеро Собачье. Два дня, но не было и 10 километров, похожих друг на друга. Ущелья с бесконечными зигзагами среди больших валунов глубокого снега, висящие террасы с громадными сосульками, стенками и опасными кулуарами, осыпи, наледи, длинные спуски с перевалов.

Запомнились последние километры к избушке на Собачьем. Озеро Накомякен и Собачье соединяет широкий проход и мы, конечно, врубились в него. Пройдя пару километров, мы поняли его коварство - увалы и провалы, холмы и болота кидали нас из стороны в сторону по чахоточному лесу. Видны залитые солнцем вершины гор, но озеро скрыто за грядой увалов. Две невысокие террасы и мы на озере.

Группа М. Корноуховой была уже в избе и нас ждали со строганиной и горячим.

После дневки мы расстались до встречи в Норильске. Судя по карте, маршруты от Собачьего были не сложные, но мы были первыми и старались по возможности получить максимум информации. Поэтому Майя пошла по озерам Собачье, Глубокое и Мелкое, а мы через горы Дымкенда и Ламские планировали выйти на озеро Лама и далее на озеро Мелкое.

одъем на Дымкенда был не простым. Сначала шли довольно крутые наледи, потом ледопад, мы обошли его по левому склону, далее спуск к реке Дымкенде, снова подъем на горы Ламские. Здесь на протяжении 6 километров нам предстояло подняться на 800 метров и, естественно, мы ожидали ледопадов. Шли, запоминая расположение кулуаров, террас и др., чтобы в трудную минуту можно было найти обход (проход). Отступать не пришлось, хотя каждый метр давался с трудом. У Василия лыжи были без канта, края давно стали круглыми, а направляющая канавка стерлась. Он шел в середине группы, передние вырубали ему ступеньки-зацепки, а сзади идущие страховали на случай падения.

На перевале мы присели на рюкзаки, чтобы проститься с горами. Мы гордились своей победой и верили, что сюда пойдут и зимой и летом.

По ущелью реки Оман-Юрэх мы вышли к Северной Рице, так норильчане называют озеро Лама. Здесь расположен профилакторий комбината. Хороший двухэтажный дом, куда зимой прилетают рыбаки, но сейчас там никого не было. Последние 80 километров по озеру мы прошли за два дня и 5 мая были в Норильске.

После второго выступления по телевизионному каналу (первое было до похода) нас останавливали на улице, разговаривали, удивлялись, просили автографы, по просьбе местной газеты Борис написал очерк.

Прошло пять лет. Московским клубом туристов была проведена вторая экспедиция. На этот раз было три группы, в одной из которых был Александр Колесников. Его фотографии и очерки других участников появились на страницах журнала «Турист». Туристский мир оценил красоту гор Путорана и пошел в них и зимой и летом.